In the Summer (Летом), “K R” (Grand Duke Konstantin Konstantinovich Romanov)

“K R” wrote this in 1888 in Krasnoye Selo.

The cherry blossom long had faded,
And gardens’ spilling lilacs now
No longer waved their fan, for, jaded,
Their fragrant blooms hung from the bough.

And on long poles the green hop’s training
Entwined itself along the wall,
And peonies, lush with reddish staining,
Now cloaked the meadow with their shawl.

At their reflection stars were gazing
In river’s mirrored glassy sky,
And just like blue eyes’ sapphire blazing
The cornflowers shivered in the rye.

Midsummer we had long awaited,
And yet I missed the days of spring,
And though the blooming now elated,
My soul was clasped in sorrow’s cling.

Again, I feared that loss was fated
Of all the richness of my life,
Of what my heart had long awaited,
And soul had longed for through the strife!

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

Давно черемуха завяла,
И на сирени средь садов
Уж не качались опахала
Благоухающих цветов.

По длинным жердям хмель зеленый
Вился высокою стеной,
И рдели пышные пионы,
Нагнувшись низко над травой.

Гляделись звезды золотые
В струи прозрачные реки,
И словно очи голубые
Во ржи синели васильки.

Мы дождались средины лета,
Но вешних дней мне было жаль,
И с этой радостью расцвета
Прокралась в душу мне печаль.

Лишиться вновь мне страшно стало
Всего, чем жизнь так хороша,
Чего так долго сердце ждало,
Чего так жаждала душа!

Translation by Rupert Moreton

 

At Imatra (На Иматре), “K R” (Grand Duke Konstantin Konstantinovich Romanov)

Grand Duke Konstantin Konstantinovich Romanov (1858-1915) was Tsar Nicholas II’s cousin. His story is fascinating – and not a little tragic. This poem will be of interest to Finnish readers, as it is about the famous rapids in South Karelia, which became a popular attraction for wealthy Russians in the nineteenth century. Ian Mac Eochagáin has also translated the poem – see here.

.
I
The silvery grey rapids are foaming and roaring
And slapping the echoing stone,
Upon the abyss their fell treachery is pouring,
They crush with their diamond dust thrown.

Again I am drawn to the stony bank’s edges.
At once, I am charmed and afraid:
Don’t utter a word, for this place my life dredges,
I won’t by your eyes be betrayed.

Sheen’s fizzing and hissing and splashing and crashing
Make lovely each moment anew,
A furious cry is with laughter then dashing
And blending with victory’s scream too.

In horror the thrashing I hear and I’m gazing,
Deep beckons with siren allure,
Where fiercely and raging, the waters’ hell-raising
Is struggle of ages impure.

II
Above the depths’ onslaught and boiling
I’m standing again on the edge.
Fell rapids my thoughts are embroiling,
And from them my bird-eyes can’t fledge.

In thrall to the granite cliffs’ looming
The torrent is foaming with rage;
The clash of the waves is now booming,
Stone parries its crushing rampage.

Let waters be roaring and rushing
From burdensome shackles of stone,
As endless the rebel roar’s crushing
Eternally prays to the throne.

If only this power I could borrow –
The steadfastness that I find here –
Thus boldly, before my grave’s sorrow
To new way of life I’d adhere;

So, conscience assuaged and undaunted,
With open and shimmering brow,
I’ll batter a path to goal vaunted –
Where struggle with evil ends now.

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::

I
Ревет и клокочет стремнина седая
И хлещет о звонкий гранит,
И влагу мятежную, в бездны свергая,
Алмазною пылью дробит.

На берег скалистый влечет меня снова.
И любо, и страшно зараз:
Душа замирает, не вымолвить слова,
Не свесть очарованных глаз.

И блеск, и шипенье, и брызги, и грохот,
Иная краса каждый миг,
И бешеный вопль, и неистовый хохот
В победный сливаются клик.

Весь ужаса полный, внимая, гляжу я,—
И манит, и тянет к себе
Пучина, где воды, свирепо бушуя,
Кипят в вековечной борьбе.

II
Над пенистой, бурной пучиной
Стою на крутом берегу,
Мятежной любуюсь стремниной
И глаз оторвать не могу.

Нависшими стиснут скалами,
Клокочет поток и бурлит;
Сшибаются волны с волнами,
Дробясь о недвижный гранит.

И рвутся, и мечутся воды
Из камня гнетущих оков,
И молит немолчно свободы
Их вечный неистовый рев.

О, если б занять этой силы,
И твердости здесь почерпнуть,
Чтоб смело свершать до могилы
Неведомый жизненный путь;

Чтоб с совестью чистой и ясной,
С открытым и светлым челом
Пробиться до цели прекрасной
В бореньи с неправдой и злом.

Translation by Rupert Moreton